Эпизод в Центре толерантности
Эту новость и российские, и мировые информагентства передали
немедленно: в июне 2013 года Президент РФ В.В. Путин посетил
Еврейский музей и Центр толерантности в Москве и передал туда часть
так называемой библиотеки Шнеерсона, которая находилась на хранении
в Российской государственной библиотеке. Передавая ящики с 12
тысячами книг, 50 тысячами ценных документов XVIII – начала
XX века, Путин заявил: «Решение о национализации этой библиотеки
было принято первым советским правительством, и членами его
являлись примерно 80–85 % евреи». По стране сразу же поползли
слухи, будто в билетах ЕГЭ появится вопрос: «Сколько евреев было в
первом советском правительстве?» с единственным ответом: «Примерно
80–85 процентов». Если бы кремлевские врачеватели нашли для
президента вместо примитивного ботокса настоящий эликсир молодости,
что превратил бы «пенсионера по старости» в юношу-старшеклассника,
сдающего экзамен по истории, за подобный ответ ему поставили бы
двойку, а то и кол.
Эпизод в Центре толерантности
Эту новость и российские, и мировые информагентства передали
немедленно: в июне 2013 года Президент РФ В.В. Путин посетил
Еврейский музей и Центр толерантности в Москве и передал туда часть
так называемой библиотеки Шнеерсона, которая находилась на хранении
в Российской государственной библиотеке. Передавая ящики с 12
тысячами книг, 50 тысячами ценных документов XVIII – начала
XX века, Путин заявил: «Решение о национализации этой библиотеки
было принято первым советским правительством, и членами его
являлись примерно 80–85 % евреи». По стране сразу же поползли
слухи, будто в билетах ЕГЭ появится вопрос: «Сколько евреев было в
первом советском правительстве?» с единственным ответом: «Примерно
80–85 процентов». Если бы кремлевские врачеватели нашли для
президента вместо примитивного ботокса настоящий эликсир молодости,
что превратил бы «пенсионера по старости» в юношу-старшеклассника,
сдающего экзамен по истории, за подобный ответ ему поставили бы
двойку, а то и кол.
Первое советское правительство, образованное 7 ноября (25 октября)
1917 года Декретом Всероссийского съезда рабочих, крестьянских и
солдатских депутатов и называвшееся Советом Народных Комиссаров,
возглавил Владимир Ильич Ленин, православный, из дворян.
Согласно одной версии, его дед, Бланк – крещеный еврей, а
согласно другой, более свежей и доказательной, человек чисто
русский, купеческого звания, получивший за службу дворянство.
Биографию же предков «опасного революционера» подтасовали
сотрудники полицейского ведомства, дабы скомпрометировать вождя в
глазах малопросвещенных масс. Меньшевик Н. Валентинов (Николай
Васильевич Вольский), его давний оппонент, писал в 20-е годы: «…
уверен – Бланк не еврей. Трудно допустить, что в начале 19
столетия при Николае I еврей мог быть в Петербурге семь лет
полицейским врачом. Уж совсем нужно отвергнуть мысль, что еврей,
даже крещеный, мог в то время стать владельцем крепостных душ».
Добавим: Александр Дмитриевич Бланк дослужился до чина надворного
советника, что давало право на потомственное дворянство,
позволившее ему купить деревню Кокушкино с крепостными. Впрочем,
чересчур дотошно выяснять национальность человека такого
исторического масштаба, как Ленин, в общем-то, ни к чему.
Наркомом по внутренним делам был назначен Алексей Иванович
Рыков, русский, из крестьян, после кончины В.И. Ленина стал
пред вторым председателем СНК РСФСР, а с 1918 года еще и
председателем Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ). При нем
начиная с 1922 года стабилизировался советский рубль, укрепление
экономики продолжилось. Он еще отличился перед частью беднейшего
населения тем, что организовал выпуск дешевой 30-градусной водки,
получившей в быту в знак признательности хлесткое наименование
«рыковка», хотя состоятельный булгаковский профессор Преображенский
и некоторые другие признавали исключительно «сорокоградусную».
Назначенный на пост наркома земледелия Владимир Павлович
Милютин, русский, был сыном сельского учителя, окончил
юридический факультет Петербургского университета, автор трудов по
экономике, аграрной политике, статистике. Мать его очень гордилась
своей родословной, приходясь родственницей русскому поэту Н.М.
Языкову, другу А.С. Пушкина и славянофилов. Это он столь точно
писал о русских: «Народ и смелый и могучий, // Неукротимый во
вражде, // В любви и твердый и кипучий», а о врагах России в
стихотворении «Не нашим» восклицал: «Вы, люд заносчивый и дерзкий,
// Вы, опрометчивый оплот // Ученья школы богомерзкой, // Вы все
– не русский вы народ!»
Наркомом труда стал тоже русский – Александр Гаврилович
Шляпников. Он происходил из старообрядцев, традиции предков
соблюдающих не только строго, но прямо-таки сурово, помогал даже,
казалось бы, совсем далеким от него французам. Оказавшись в
эмиграции, Александр Гаврилович участвует в рабочем движении
Германии, Англии, Франции, вступает в Социалистическую партию
Франции, заслужив восторженные отзывы собратьев по классовой борьбе
основательностью своих подходов к решению возникавших проблем.
Прочные славянские корни связывали в ленинском правительстве и
всех, как сказали бы сейчас, руководителей силового блока:
Владимир Александрович Антонов (Овсеенко) – украинец,
сын поручика царской армии; Николай Васильевич Крыленко –
русский, окончил классическую гимназию, в Октябре 1917 года был
главнокомандующим революционными войсками, позднее министр юстиции
Советского Союза;
Павел Ефимович Дыбенко – украинец, командарм 2-го
ранга. Тактическому и стратегическому мастерству обучались больше
на практике, чему способствовал в первую очередь командирский
талант, преданность обновляющейся Родине. Перенимали они также
знания и опыт у ряда царских военачальников, которые понимали всю
справедливость ленинских лозунгов «Мир – народам!», «Землю
– крестьянам!», «Фабрики и заводы – рабочим!»,
актуальных и в наши дни.
Из русских дворян происходил и Анатолий Васильевич
Луначарский (отец – действительный статский советник),
легендарный первый нарком просвещения, писатель, непревзойденный
оратор, способный без подготовки читать лекции на любую
историко-литературную тему, тонкий искусствовед, автор
неоромантических пьес «Maги», «Василиса Премудрая», «Иван в раю»,
таких исторических трагедий, как «Оливер Кромвель», «Фома
Кампанелла», «Освобожденный Дон Кихот». В 1929 году он был избран
действительным членом Академии Наук СССР, его произведения вошли в
8-томное Собрание сочинений, изданное уже в 1963–1967
годах.
Народным комиссаром финансов стал Иван Иванович Скворцов
(Степанов), русский, сын фабричного служащего, социал-демократ
с 1896 года, историк, экономист, потом редактор «Известий». Будучи
занят ответственной организационно-партийной работой, умело
изыскивал время, чтобы перевести целых три тома «Капитала» Маркса,
писать яркие публицистические статьи, не имея никаких помощников.
Умер Иван Иванович в 1928 году и похоронен в кремлевской стене,
историческом некрополе, на который нынче столь беспардонно
покушаются враги России.
Наркомом же иностранных дел стал Лев Давидович Бронштейн,
таки да, еврей. Он-то и являлся теми «примерно» 15–20
процентами, а вовсе, Владимир Владимирович, не 80–85. Человек
сверхэнергичный, амбициозный, он – по некоторым новейшим
исследованиям – был прислан из Америки определенными кругами,
чтобы следить за В.И. Лениным и его товарищами. Травил, открыто и
скрытно, русских поэтов Есенина, Корнилова и других, за что и
нелюбим среди истинно патриотической общественности.
Зато наркомом юстиции выбрали опять же русского – Георгия
Ипполитовича Ломова (Оппокова), родившегося в семье священников
и дворян, двоюродного брата украинского ученого М.С. Грушевского,
хотя тот и был настроен националистически, но из эмиграции все же
вернулся в Советский Союз. Георгий Ипполитович экстерном окончил
Петербургский университет, отличался четкостью, последовательностью
в распространении в народе юридических, правовых знаний.
Кругом русским был и нарком почт и телеграфов Николай Павлович
Авилов (Глебов), кандидат в члены ЦК партии в 1917,
1924–1925 годах. В 1918 году – комиссар Черноморского
флота, в 1923-м избран председателем Петроградского губернского
совета профсоюзов. С 1928 года начальник строительства завода
«Ростсельмаш», член ВЦИК.
Место наркома по железнодорожным делам некоторое время оставалось
вакантным, но вскоре его занял Марк Тимофеевич Елизаров,
русский, из крестьян, его жена – Анна Ильинична – была
сестрой В.И. Ленина. Их квартира находилась в Петрограде на Широкой
улице, 48 (современный адрес: улица Ленина, 52). Здесь с 4 апреля
по 5 июля 1917 года нелегально жил Владимир Ильич, скрываясь от
охранки Временного правительства. Умер Марк Тимофеевич Елизаров в
январе 1919 года от сыпного тифа, похоронен на Литераторских
мостках Волкова кладбища в семейном некрополе Ульяновых.
На наркомовском посту его сменил Владимир Иванович Невский
(Кривобоков), русский, из рода богатых купцов, но по их стопам
не пошедший, а занявшийся партийной работой, историей,
публицистикой. Следует отметить, что в период голода в Поволжье его
семья, имевшая уже четверых детей, удочерила двух девочек-сирот
– чувашку и мордовку.
Первым наркомом продовольствия был польский дворянин Иван
Адольфович Теодорович, активный участник Октябрьской революции
в Петрограде, член ЦК РСДРП с 1907 года, кандидат в члены ЦК в 1917
году. Член ВЦИК и ЦИК СССР, написавший труды по истории
революционного движения.
Наконец, наркомом по делам национальностей В.И. Лениным был
назначен Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин), который
буквально боготворил русский народ, называл его первым в братской
семье советских народов, подчеркивал, что именно благодаря ему труд
в СССР превратился «из зазорного и тяжелого, каким он считался
раньше, в дело чести, в дело славы, в дело доблести и
геройства».
ИТАК, из 15 человек, входивших в Первое советское правительство,
– 10 русских, 2 украинца, 1 поляк, 1 грузин и 1 еврей, да еще
дворяне, которых нынче везде разыскивают для облагораживания
биографий.
Где же, уважаемый Владимир Владимирович, те самые «80–85%»? А
нет их. Так и скажите своим помощникам. Пусть точнее считают, будто
деньги в собственном кармане. И незачем было смущать придуманными
процентами лиц иудейских кровей, присутствовавших на церемонии
сдачи библиотеки ребе Шнеерсона в Еврейский центр (каковой в
одночасье вдруг стал «отделом» Российской государственной
библиотеки), этих, по выражению классика еврейской национальной
литературы, «бедных евреев» – Бен Лазара, Виктора
Вексельберга и других.
И последний вопрос: будут ли данные раритеты столь же бережно
храниться на новом месте? Вот главный раввин России Бен Лазар
сказал, что решение о передаче сих ценностей – «соломоново
решение». Но ведь по Библии царю Соломону пришлось предлагать
рубить по живому, прежде чем принять свое решение. Странная
аналогия. Тем более происходило-то все это 13 числа и 13
года…
Эдуард ШЕВЕЛЕВ