Захар Прилепин о приговоре Алексею Навальному
Захар Прилепин о приговоре Алексею Навальному
Не заметил, как эта зараза проникла и в меня.
С середины 90-х годов мне выпала честь общаться с людьми, которые
за так, то есть за бесплатно, ходили на митинги, взламывали колонны
ОМОНа, проводили акции прямого действия, садились в тюрьму и
достойно сидели там, иногда очень долго.
То есть я наверняка знал, что такие люди есть.
Большинство вокруг не знало, но мне было плевать на
большинство.
Ситуация начала меняться в «нулевые». И я помню, что именно
Навальный был первым камнем преткновения.
Алексей — мой сотоварищ, я был бы счастлив называть его своим
другом, но сейчас у него таких друзей выстроится очередь: многие
хотят быть причастны к тому, что имеет вкус человеческого героизма,
человеческой трагедии, человеческой истории.
Так что сойдёмся на том, что у нас были с ним общие дела совершенно
очевидного толка: нам не нравилась власть в России.
Опыт общения с Навальным всегда, неукоснительно убеждал меня в
одном: это очень честный человек, который действительно думает то,
что говорит, и живёт так, чтобы его жизнь соответствовала
произносимому им.
Потом, конечно, он был — извините за прошедшее время, но я
действительно рассказываю о том, что было — итак, он был едва
ли не единственным настоящим демократом из числа известных мне:
никакого снобизма, открытость, порядочность, и отсутствие всех этих
их, кажется, врождённых и неистребимых патологий: когда за каждым
кустом мерещатся нацисты, а за поругание пресвятой толерантности
тебя могут засунуть в мешок и утопить в собственной слюне.
Потом Навальный являл собой идеальный образец политика нового типа:
русское лицо, европейские манеры, умение подать себя и держать
себя. Понятно, что в открытой политической борьбе — с эфирами
и дискуссиями — конкурентов у него и не было бы; ну, почти не было
бы. Мы, конечно, в курсе, что никакой открытой политической борьбы
не существует в природе, но не об этом речь.
Рассказывали, как в Лондоне Навальный выступал перед студенческой
аудиторией — джинсы, рубашка с закатанными рукавами,
безупречный разговорный английский, прекрасное чувство юмора
— в общем, студенты были очарованы, хохотали, хлопали, готовы
были нести русского парня на руках до ближайшего паба.
На другой день Навального пригласили в английский парламент —
так мне рассказывали — он пришёл идеально выбритым, в
ботинках Биг Бен отражается, не помню был ли смокинг, но пиджак
точно был; ну и вёл себя соответствующе: рисовал графики, сыпал
экономическими терминами, как дважды два на блестящем английском
доказал бесперспективность российской экономики и нелигитимность
российской власти. Парламентарии аплодировали стоя.
Потом я спросил у Навального: а было ли такое? Он посмеялся,
сказал, что действительно выступал, но молва всё преувеличила…
это, кстати, тоже в его манере: он не звездил, он вёл себя скромно,
хотя у нас звёздная болезнь у большинства начинается с куда
меньшими исходными данными.
…И вот, имея такое о нём представление, я с какого-то времени в
среде своих знакомых и даже друзей стал натыкаться на мнение о том,
что Лёша — очень хи-итрый парень, что у него всё-о-о схвачено, что
он — «проект».
Поначалу я смеялся: я это слышал сто тысяч раз по другим поводам.
Что нацболы — «проект Кремля», даром, что 120 человек из них
посадили в тюрьму, а человек пять убили; что Лимонов тоже сел в
тюрьму, чтоб «сделать себе PR», и что я сам «проект» и передвигаюсь
по Москве на бронированных джипах от Кремля до Рублёвки и
обратно.
…смеялся я, смеялся, но, видимо, зараза оказалась въедливой.
Нет, я ни на мгновение не усомнился, как и прежде, в честности
Навального — однако как-то понемногу сам стал говорить, что
всё обойдётся, что срок, наверное, будет условный, что Навальный
умело играет на конфликте интересов внутри Кремля, и шахматную
партию свою видит, как минимум, на три хода вперёд — он
политик, он это умеет. Так я говорил…
…и заигрался в это.
Потому что всё оказалось совсем иначе и куда проще.
Лёша — в своей, прекрасно известной мне манере, — чуть
набычившись, трезво и с безупречным мужеством пошёл на таран.
Что-то он там, быть может, просчитывал, на что-то, быть может,
рассчитывал — но главный его расчёт всё равно был на себя: я
обязан это делать — и я буду это делать, потому что кто если
не я.
Только так.
Но среди нас, Бог ты мой, почти никто уже не верит в такие
мотивации!
Мы же все стали такие хитро, блин, выдуманные!
Мы же насквозь видим всё — то есть лежим на мутном дне,
смотрим вверх и всё просматриваем из своих склизких водорослей.
Мы же как решили: что если мы, вот конкретные мы — никуда не
лезем, потому что нам ссыкотно — значит, никто не полезет.
«Просто так не полезет никто!» — так звучит в бетоне выбитый закон
нашего миропонимания.
А если он лезет, унижая тем самым наше личное достоинство —
значит, он, сука, ушлый.
…а оказалось так, что он — нормальный.
Такой, какими все мы по мере возможностей должны были бы стать.
Но не стали.
Шансы ещё есть, конечно.
Но всё равно ужасно стыдно.
Мне с самого утра очень стыдно — что я тоже стал такой
прошаренный, такой взрослый, такой умный.
В своё время, когда сажали Лимонова, и мне попадались люди, которые
были прошаренные, взрослые и умные, я готов был бить их по наглым
лицам за это их пошлое всезнание, и даже бил иногда.
О, как мне хочется, чтоб и сегодня кто-нибудь из нас выбил этот
цинизм, эту самоуверенность, это скотское, животное самодовольство:
«Ну, пусть посидит… Всё не просто так…».
Есть Божий суд. И всякого, кто сейчас такое говорит, будут бить
раскалённой железной линейкой по губам.
Но есть ещё самые главные персонажи этой истории. Объяснившие нам,
что перед законом все равны.
Что сказать в ответ?
Явись нам, Закон.
Пусть они тоже ответят по Закону.
В ответ на пять лет Навальному они вполне могут получить пять тысяч
пятьсот пятьдесят пять лет по совокупности совершённых дел. Кто-то
в этом сомневается?
http://svpressa.ru/politic/article/71191/
==================================
Этапы Навального
Ленинский районный суд Кирова признал виновным самого известного
оппозиционера по делу о хищении у «Кировлеса»
Всё будет нормально.
Летом садиться лучше. Сумка с поклажей небольшая, сам идёшь
налегке, да и настроение, в конце концов, повеселей, чем если бы
ехать в лагерь зимой, «по-холоднячку». Правда, в столыпинах, на
пересылках и карантине жарковато. Но зато, при удачном переезде и
после всех необходимых процессуальных процедур, никто не помешает
новичку выйти «на воздушок» позагорать. Дубаки на это смотрят
нормально – по жаре намеренно морить зэка в бараках никто не
будет – пусть греются себе на солнышке, лишь бы дисциплинка
не хромала. Благо, сейчас «воровская, блатная тема» чуть приглушена
– первоходы сидят с первоходами – так что при вдумчивом
и аккуратном отношении с окружающим «миром грёз» можно устроиться
вполне приемлемо. А через полгодика-год пора будет задуматься и о
тёпленьком месте типа складика, кухоньки или больнички. Ну, это уже
на выбор арестанта. Хотя о складике я упомянул неслучайно. Просто
там поболее возможности заняться «любимым делом», – а оно,
как известно, у каждого своё, особенно «там».
…Не слишком усердно плавая в политических перипетиях, не
однажды слышал мнения, мол, нынешнему политическому бойцу
необходимо пройти тюремную школу выживания. Такая настала
пора… Человек, стойко выдержавший подобное, на воле
приобретёт в два, три раза больше приверженцев его стратегии борьбы
за власть. А что происходит не что иное, как борьба, война за
власть, никто не сомневается.
Все последние сообщения о «процессе Навального», о «погрустневшем и
посеревшем» вдруг к окончанию графика заседаний судье Блинове
красноречиво говорили: «Дорогой Алексей Анатольевич, надо взять
волю в кулак и собирать путевую торбу, готовясь к дальней дороге по
Вятлагу». От тюрьмы да от сумы…
Помнится, в приснопамятные 90-е, когда я усиленно принимал участие
в экономическом возрождении родины, мы с партнёрами часто судились
с разного рода мошенниками по поводу «неправомерного отъёма денег»,
«незаконного предпринимательства», всяческих «преднамеренных
банкротств» и т.д. Государство тогда погрязло в «экономическом
беспределе», немыслимой коррупции, бандитизме. Знаю, как в те
времена заносили требуемые суммы денег нашим высокочтимым судьям,
тем самым ратуя за исполнение правдивого приговора (в свою
сторону).
Это был «нижний» уровень бизнеса, воюющего за суммы, равные
паре-тройке автомобилей или трёхкомнатной квартире. Нет смысла
рассказывать о «больших» деньгах. Решения принимались не в
арбитражах, а в саунах и кабаках, охраняемых доблестной
милицией.
Прошли годы. Немногое изменилось в «мелком» бизнесе, несильно
изменился бизнес «большой», разве что преданней прильнул небритой
щекой к госкормушкам в виде наших общих с вами нефти и газа.
Несильно модифицировался российский синедрион – ведь там
сегодня трудятся люди, начинавшие свой путь в 90-х. Бывшие бравые
опера и начальники «убойных» отделов, кто поумней, выучились заочно
по второму разу, надели мантии и сидят себе припеваючи на
зарплатах, которые простым ментам не снятся даже в отпускном
запое.
Корпят там, в лавровых зарослях ареопага, и маменькины детки, чего
скрывать, – суд, так же как и правительство РФ, не лишён
клановости и кумовства. И вот такая «мамка», прожившая, скажем, в
вятском храме Фемиды полжизни, там же ставшая бабушкой, её
«детёныш» и «детёныш детёныша» – все в красивых чёрных
мантиях – куда ж они денутся из крепких московских рук,
а?
Так что, Алексей Анатольевич, будь мужиком и не переживай. Срок
пройдёт быстро, с твоими-то возможностями. Но освободишься ты уже
не простым сетевым блогером, о котором в той же Вятке слышали лишь
продвинутые активисты из подворотни, а лидером новой России, о
которой мы все, и я в том числе, немолодой уже человек, устали
мечтать. Дай-то Бог.
…Либо оттуда выйдет измаявшийся серый арестант с
искромсанными цингой дёснами, забивший на всё и всех, какими, в
общем-то, оттуда в основном и выходят. Ничего вокруг себя не
замечая, никого не видя, словно сослепу, – и плюя с высокой
башни на оставшиеся годы вольной жизни, на всех нас и на страну,
теряющую «за забором» даже намёк на какой-либо малейший пафос слова
Свобода.
Держись, брат.
http://svpressa.ru/society/article/71151/