«мужчина платит проститутке не за секс, а за возможность не
видеть и не слышать женщину после соития»
«мужчина платит проститутке не за секс, а за возможность не
видеть и не слышать женщину после соития»
Русская семья как провинциальный атавизм
Всеволод Непогодин о старомодности брака
Сегодня традиционная русская семья с трехчасовыми чаепитиями у
родственников, официально зарегистрированным браком, несколькими
детишками и проживанием под одной крышей – это замшелый
провинциальный анахронизм. За два демократических десятилетия
настолько разительно изменились понятия о домашнем уюте, отпускном
времяпрепровождении и семейных ценностях, что теперь совершенно
дико добровольно ограничивать свою свободу чопорной церемонией в
отделе регистрации бракосочетаний.
Чуть ли не основным мотивом, по которому в советское время женились
еще порой студентами, был жилищный. Заключили наспех брак молодые
специалисты и встали на очередь за получением квартиры. Послушали
материнские наставления «Стерпится — слюбится, поначалу, конечно,
будете ссориться, но со временем притретесь», расписались,
отмучались десять лет в общежитии, за которые успели полностью
возненавидеть друг друга и таки получили заветный ордер. С
наступлением капитализма бесплатное государственное жилье
практически исчезло, и возникла такая категория как «частная
собственность». Особенно частнособственнические интересы стали
проявляться в городах-миллионерах, где цены на недвижимость стали
достигать заоблачных высот. Зачем вступать в законный брак
владельцу столичной квартиры? Он и так может манипулировать не
имеющей своего угла сожительницей, принуждая её к пахоте на кухне у
мартена. Экономический закон «Кто владеет средствами производства
– тот и присваивает результаты труда» работает безотказно.
Конечно, есть те, кому ничего не перепало по наследству и им
приходится впрягаться в ипотечную кабалу. Я никогда не замечал
радости в подобных браках, где обоим супругам регулярно по ночам
снится график аннуитетных платежей и в страшнейшем кошмаре судебные
приставы приходят арестовывать квартиру за несвоевременную уплату
кредита.
С появлением информации о зарубежном дизайне интерьеров начали
меняться критерии богатства. Если раньше успешным считался тот
гражданин, который скопил денег на занимающую половину комнаты
гэдээровскую стенку и пианино, служащее подставкой для фарфоровых
статуэток, но никак не для музицирования, то ныне наивысшей
ценностью стало свободное пространство. Причем пространство,
свободное как от ненужных вещей, так и от лишних людей. Как гласит
старая мудрость, «мужчина платит проститутке не за секс, а за
возможность не видеть и не слышать женщину после соития». Личное
пространство, введенное психологами в систему людских ориентиров,
быстро стало одной из святынь для индивидуалистов. В свою очередь
одной из главных целей мещанского брака, помимо деторождения,
всегда было совместное накопление материальных благ. Жители крупных
городов перенаправили свою экономическую активность с накопления
товаров на потребление услуг. Вместо покупки двух ковров и трех
электрообогревателей зимой стали летать в теплый Египет. Привычка к
накоплению стала атрофироваться, соответственно, один из поводов
для узаконенного совместного проживания стал терять
актуальность.
Огромный удар по семейным ценностям нанесли появившиеся в большом
количестве lifestyle журналы. Женщины узнали, что мебель в квартире
надо расставлять не по уму, а по фэн-шую, комнату перед
романтическим ужином нужно окуривать фимиамом, и без пушистого кота
бабий уют теперь трудно представить. Но многие мужчины пришли в
ужас от того, что жены стали есть прямо лёжа в постели,
одновременно таращась в плазменный экран на шуры-муры Бреда Питта и
Анджелины Джоли, а не сидя за столом на кухне. Ужаснейший мужской
страх – однажды проснуться от того, что рыжий мурлыка решил
устроить «золотой дождь», справив малую нужду прямо на лицо пихарю
хозяйки. Да и зловония не каждому придутся по душе. Совместное
проживание стало, мягко говоря, обоюдно неудобным. Его величество
бытовой комфорт победил как устои, так и любовь.
Также под влиянием глянцевой индустрии серьезно изменилась пищевая
культура. Раньше важным аспектом совместного проживания была
экономия на еде за счет одновременного приготовления пищи на двоих.
Но женщины ударились в вегетарианство и узнали о существовании
мюслей, рукколы, брюссельской капусты и прочей несъедобной для
мужского желудка кошерно-диетической ерунды. Кулинарные
предпочтения стали совпадать все реже.
Широкое развитие сферы досуга и развлечений тоже повлияло на
уничтожение семейных ценностей. Вам охота ехать на посиделки к теще
и битый час слушать измышления советского до мозга и костей
человека, когда можно поиграть в боулинг, посмотреть с друзьями в
спортивном баре противостояние «Барселоны» и «Реала» или
прошвырнуться по галереям современного искусства, где можно
насладиться необременительным общением с умными людьми? Семья
– это проблемы и обязанности, которые не вписываются в
жизненный уклад прогрессивного гедониста.
Да и для совместного воспитания ребенка совсем не обязательно
расписываться и жить вместе. Вполне нормально заранее отписать в
наследстве все имущество на единственное дите и быть отцом
выходного дня, забирающим чадо у матери на уик-энд.
А в глубинке-то и не слыхивали про дизайн и до сих пор ковры на
стенку вешают. И картошку вареную топчут с сальцем. И домишко
печкой отапливают. И на самолёте никогда не летали. И по старинке
субботним вечером собираются всей родней у самовара да властей
тихонько поругивают. И свой годами устоявшийся уклад менять ни за
что не намерены. Кругозор узок, делать в провинции особого нечего,
оттого поспешно женихаются и плодятся.
Зачастую современному горожанину и горожанке, кроме секса, вместе
нечем заняться и не о чем говорить. Разные культурные предпочтения,
круг общения и интересов, ритм жизни. Им попросту не о чем вместе
жить. Она хочет абонемент в спа-салон и январские каникулы на
пляжах в Таиланде, он мечтает о тихой рыбалке и активном посещении
квартала красных фонарей в Амстердаме. Им практически невозможно
прийти к единому знаменателю. Поэтому официальный брак между ними
– это фикция. Конечно, если вы традиционалист и зависимы от
родителей в своем мировоззрении, то сколько угодно отстаивайте с
пеной у рта тезис «Семья – это главное в жизни!», а
продвинутые городские эгоцентрики вроде меня вам всегда ясно
ответят: «Семья — это Я!».
http://svpressa.ru/blogs/article/70647/
==============================
Манифест обречённого женатика
Платон Беседин о врагах семьи
За те пять лет, что я живу с супругой, успели разойтись, развестись
все наши знакомые. Женатые, обручённые, планировавшие. Те, кто
начал встречаться до; те, кто стал встречаться во время. Около
десяти пар, наверное.
Это, в общем-то, неудивительно в условиях войны, объявленной
институту семьи. Логично даже. Слишком часто повторяют, что семья
– анахронизм, утративший своё функциональное предназначение.
Вдалбливают эту мысль, из телеэфира в телеэфир, от статьи к статье,
бубня аки сокровенную мантру. Мол, какая семья, одумайтесь, люди,
когда на дворе двадцать первый век? Столько чудных соблазнов
вокруг, столько возможностей.
Вот и не выдерживают. Раскалываются сначала изнутри, а после
снаружи.
Не сказать, что мои знакомые особо счастливы после разрыва. Нет,
скорее наоборот. Но поворачивать назад, возвращать не собираются. В
лучшем случае ищут новых партнёров, но, как правило –
успокаивают себя «промыванием мозгов» (семья – зло), щедро
льющемся со страниц и экранов СМИ.
Этого добра и, правда, хватает. Что ни включи, куда ни ступи
– вляпаешься в очередное размышление о бессмысленности
семьи.
Рейтинговый телеканал, воскресенье, восемь часов вечера –
фильм. По сюжету жена «пилит» мужа: обвинения, упрёки – всё
как полагается. Муж, уставший от бремени супружеской жизни, заводит
любовницу, уходит к ней – занавес. Что дальше –
неизвестно. Скорее всего, история повторяется.
Следующее воскресенье – плохое кино с аналогичным –
лёгкие вариации на тему возможны – сюжетом. И так ещё трижды
– муж уходит от жены к любовнице.
Месседж приняли. Задание ясно. Очередью – по семейным
ценностям.
Размах, масштабность кампании поражают. То ли хорошо заплатили (с
этими всё понятно), то ли качественно мозги «промыли». Вот с
последними надо разбираться.
Мужчины – противники семьи, видимо, полагают, что вышли из
ниоткуда и уйдут в никуда. Со вторым согласиться можно, а вот с
первым – явная неувязка. Не в капусте же их нашли. Или зря
мама с папой старались, если семья бесполезна как таковая?
Другой вопрос, что, конечно, могло не повезти, и один, или, не дай
Бог, оба родителя чадо не приютили. Не сложилось, бывает. Патология
мучает. Но для чего свои детские травмы на других перекладывать?
Ведь со времён Фрейда лечение фобий и комплексов достигло
определённых успехов.
А так, выглядят все эти антисемейные разговоры о сопливых детишках,
истеричных мамашах, замученных папашах (список стереотипов
продолжите сами) как детская обида.
Во-первых, дети не всегда сопливят, какают и орут. Они ещё смеются,
улыбаются, играют, тянут к родителям ручки – в общем, делают
массу приятных для нормального человека вещей. Во-вторых, любой
– даже с купленным в переходе метро дипломом – психолог
скажет, что наши представления о будущей семье, её устройстве,
функциях и задачах мы выстраиваем по образу и подобию той семьи,
которую наблюдали в детстве.
Как говорил Тайлер Дёрден в «Бойцовском клубе»: «Мы из поколения
мужчин, воспитанных женщинами. Сможет ли другая женщина стать нашим
спасением?». То, что мы наблюдаем сегодня в мужском лагере
антисемейников, во многом обусловлено безотцовщиной.
Воспитывать детей – и морально, и материально – вместе
всё-таки легче. И плодотворнее. Число преступников, наркоманов,
алкоголиков среди сирот и детей из неполных семей в разы больше,
чем среди детей из так называемых благополучных семей. Известный
факт, но надо бы повторять его чаще. Потому что воспитательной
функции семьи никто не отменял.
Некоторые отказываются иметь детей в принципе. Отказы отказами, но
против матушки-природы не попрёшь: инстинкт размножения –
такая же неумолимая априорность, как две ноги или руки. Можно, в
принципе, отрубить себе пару конечностей, но для чего? Если ты,
конечно, нормален. Вопрос – нормален ли?
Сознательно (не по медицинским показаниям) бездетный человек во
многом сродни самоубийце. Так как дети – это единственно
возможное продолжение жизни.
Хотя какие тут дети, когда большинство антисемейных останавливается
уже на первом, бытовом этапе? Часто приходится слышать: быт убил
нашу семью. Эта отмазка соперничает разве что с «не сошлись
характерами». Год, два сходились, а потом вдруг перестали.
Будьте откровенны – скажите: мне надоело работать над
отношениями. Не ищите себе оправданий. Многие ведь почему-то
думают, что на работе надо вкалывать, а дома – отдыхать.
Отношения – это сад. Сорняки прорастают быстрее, чем цветы.
Расслабился, не прополол – нет сада. У мужчины – всегда
та женщина, которую он заслуживает.
Лень – вот главная причина страха перед семейным бытом. Всё
остальное – фарисейство и ложь. Вот только обмануть удастся
лишь себя.
Мне всегда жаль смотреть на мужчину, регулярно покупающего вечерами
в супермаркете готовый салатик и пиццу. Чем он занимается, приходя
домой? До одурения смотрит телевизор или сидит в интернете? Водку
пьёт? Или у него хобби есть?
Впрочем, нет, пусть лучше в интернете сидит. А то мы помним одного
с хобби. «Американский психопат» Патрик Бэйтман. Факт: среди
женатых маньяков, конечно, тоже хватает, но вот среди одиночек их в
разы больше.
А всё от невысказанности. Ведь тоже, наверное, иногда хочется
поговорить. Радостью поделиться. Или поплакаться. Ну или просто
родной голос услышать. Хочется же? Не отменить коммуникативной
функции семьи.
Вдвоём оно вообще всяко легче. Не зря говорят: «Гениальными мужчин
делают жёны». Как жаловался один литератор другому: «Нам бы такую
жену, как у Достоевского или Булгакова». История человеческих побед
и свершений – это семейный эпос. Спросите об этом Эйнштейна
или Дали, к примеру. Мир вообще дуалистичен.
Все великие фильмы, книги – о любви двух людей друг к другу,
которые, как мы помним, жили долго и счастливо и умерли в один
день. Я не помню ни одну эпическую историю, воспевающую жизнь
одинокого бобыля-мизантропа.
Царь Соломон, мудрый товарищ, говорил: «Двоим лучше, нежели одному;
потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если
упадёт один, то другой поднимет товарища своего…»
Впрочем, у одиноких мужчин для этого есть мама. Они и в фильмах
страдают – там, кстати (я про советское кино), холостые
бобыли пусть и выпивающие, но симпатичные, – а в реальности
вот-вот завоют с тоски – да никто не услышит. Пока теоретики
патетически обосновывают, почему им не нужна семья, мамы приносят
себя в жертву. Обстирывают, кормят, отглаживают, не требуя ничего
взамен. И это главное.
Антисемейный бунт, когда «семья – это я», абсолютно в духе
времени, в формате эпохи гедонизма и консюмеризма. Жри, хватай,
потребляй – и никогда ничего не давай взамен. И бедные, и
богатые не женятся сугубо из-за того, что не хотят делиться. Им бы
всё себе забрать да побольше. Это они, бобыли, своим эгоцентризмом
уничтожают мир, который, точно мамин борщ, съедают полностью.
И при этом кажутся себе мудрыми, как Диоген, гениальными, как да
Винчи, и мужественными, как Джордж Клуни.
А на деле – затрапезные обыватели. Не позаришься. Дёрганные,
нервные, скомканные. Или наоборот, развязные, наглые, с
самоуверенностью, переходящей в патологию. И почему-то –
необъяснимо, но факт – рано лысеющие.
У меня есть киевский приятель. Разведённый. Когда выходим в город,
с девушками – беда. У меня – табу. А на него не
ведутся. Потому что одиночка – это скорее клеймо, нежели
преимущество. Законы рынка функционируют чётко: все хорошие мужики,
достигнувшие определённого возраста, – спросите у знакомых
девушек – разобраны; остаётся, как правило, залежалый
товар.
Но они, бравые одиночки, будут убеждать вас, а по факту –
самих себя, в собственной исключительности. Для себя они мачо.
Лощёные сексапилы и остроумные собеседники. К слову, если верить
опросам, с мачо хотят встречаться лишь 6% женщин.
Впрочем, бобыли считают иначе. Мол, для чего мне на одной
останавливаться, если можно выбрать любую?
Да выбери хоть кого-нибудь. Или пока не устал от одноразовых
связей? Позволяют финансы? Ещё не всех порноактрис в лицо
знаешь?
Зато у одиночек есть свобода. А у женатиков – штамп в
паспорте.
Штампа противники семьи боятся особенно. Это как окончательный
приговор, как абсолютная деструкция. И, безусловно, чудовищный
стресс. Женатики обречены.
С каких пор мы стали путать стресс с ответственностью?
Дело ведь, прежде всего, в ней родимой. Все эти противники семьи
– так и не повзрослевшие капризные дети. Эгоцентричные дети.
Мама подаст, мама принесёт, мама обслужит. А я пока вот тут, на
троне, посижу, почувствую величие собственного я.
Современный мужчина утратил собственно то, что делает его мужчиной
– чувство ответственности, внутренний стержень, позволяющий
брать инициативу на себя. Он не справился с социализацией: не
прошёл определённых психологических этапов, необходимых для
становления личности. Так и застопорился на эпизоде, задаче,
обречённый возвращаться к ней снова и снова.
Семейная жизнь в таком случае – проверка состоятельности. И
он знает, что её не пройдёт.
Потому ему страшно. Как маленькому ребёнку, которого мама оставила
в очереди, а она приближается. И страх логично продуцирует ответную
реакцию – агрессию. Нападки на семью – самоутверждение
«взрослых детей», отказавшихся нести какую-либо ответственность и
замкнувшихся на себе.
Пока ими управляет страх, они будут говорить, что семья –
зло, анахронизм и тупик, перекладывая с больной головы на здоровую.
Говорить, умывая руки. Так проще.
Но не честнее. Прежде всего, по отношению к самим себе.
http://svpressa.ru/blogs/article/70648/